В конце октября этого года ветеран радиозавода Станислав Добровольский передал печатный текст на 46 листах под названием «Воспоминания дочери И.В. Сталина» в городской историко-художественный музей Бердска. К нему была прикреплена записка и фотография.
- Я работал на ответственных должностях и в отпуск мне приходилось уходить только в осенний период. И тогда мы с супругой ехали в Сочи, где в санатории министров СССР работала ее родная тетя Мария Федоровна Рыцарж и ее муж Петр Томашевич Рыцарж — был заведующий пищеблоком. В этом санатории отдыхал и лечился Иосиф Сталин и его помощники, а также дочь Светлана Аллилуева с детьми. Мария Федоровна лечила Сталина и его компанию и дочь Светлану. Светлану Аллилуеву с детьми я видел на пляже. Сын нашей тети работал в санатории кондитером и его в Сочи многие знали. Он обслуживал наших космонавтов после возвращения из космоса. Тетя Мария Федоровна в 1966 году приезжала к нам в гости в Бердск. Она была в приятельских отношениях со Светланой Аллилуевой. В тот год она привезла ее воспоминания об отце, - сообщал в записке к рукописи Станислав Добровольский.
Возможно, эта рукопись является самиздатом. Воспоминания Светланы Аллилуевой об отце «Двадцать писем к другу» была издана в США в 1967 году. К тому же в рукописном варианте уже имеется предисловие об авторе, написанное в конце 70-х годов. А уже затем идет обращение автора и собственно сами «письма»-воспоминания.
«Эти письма были написаны летом 1963 года в деревне Жуковке, недалеко от Москвы, в течение тридцати пяти дней. Свободная форма писем позволила мне быть абсолютно искренней, и я считаю то, что написано — исповедью. Но издать ее я не смогла. Сейчас, когда такая возможность появилась, я не стала ничего изменять в ней, хотя с тех пор прошло четыре года, и я уже теперь далеко от России. Кроме необходимой правки в процессе подготовки рукописи к печати, несущественных купюр и добавления подстрочных примечаний, книга осталась в том виде, в каком ее читали мои друзья в Москве. Мне бы хотелось сейчас, чтобы каждый, кто будет читать эти письма, считал, что они адресованы к нему лично».
Самые светлые воспоминания Светланы Аллилуевой связаны с ранним детством:
«В доме всегда было людно. В Зубалове у нас часто летом живал Николай
Иванович Бухарин, которого все обожали. Он наполнял весь дом животными, которых очень любил. Бегали ежи на балконе, в банках сидели ужи, ручная лиса бегала по парку, подраненный ястреб сидел в клетке. Я смутно помню Н. И. Бухарина в сандалиях, в толстовке, в холщовых летних брюках. Он играл с детьми, балагурил с моей няней, учил ее ездить на велосипеде и стрелять из духового ружья; с ним всем было весело. Через много лет, когда его не стало, по Кремлю, уже обезлюдевшему и пустынному, долго еще бегала лиса Бухарина, и пряталась от людей в Тайницком саду...
Жил подолгу у нас в Зубалове и Г. К. Орджоникидзе; он был очень дружен с отцом, а мама с его женой, Зиной. Я не берусь сейчас перечислять фамилии людей, гостивших у нас и бывавших, - я многих не помню, потому что была мала, а спрашивать других, кто помнит, не хочется; ведь я хочу написать только то, что знаю или помню, или видела сама.
Взрослые часто веселились, - должно быть по праздникам, или справляли
дни рождения... Тогда появлялся С. М. Буденный с лихой гармошкой и раздавались песни, - украинские, русские. Особенно хорошо пели С. М. Буденный и К. Е. Ворошилов. Отец тоже пел, у него был отличный слух и высокий, чистый голос (а говорил он, наоборот, почему-то глуховатым и низким негромким голосом). Не знаю, пела ли мама, или нет, но, говорят, что в очень редких случаях она могла плавно и красиво танцевать лезгинку. Вообще же, грузинское не культивировалось у нас в доме, - отец совершенно обрусел».
А это страшные воспоминания о последних минутах жизни Сталина уже взрослой дочери:
«Агония была страшной. Она душила его у всех на глазах. В какой-то момент – не знаю, так ли на самом деле, но так казалось – очевидно в последнюю уже минуту, он вдруг открыл глаза и обвел ими всех, кто стоял вокруг. Это был ужасный взгляд, то ли безумный, то ли гневный и полный ужаса перед смертью и перед незнакомыми лицами врачей, склонившихся над ним. Взгляд этот обошел всех в какую-то долю минуты. И тут, – это было непонятно и страшно, я до сих пор не понимаю, но не могу забыть – тут он поднял вдруг кверху левую руку (которая двигалась) и не то указал ею куда-то наверх, не то погрозил всем нам. Жест был непонятен, но угрожающ, и неизвестно к кому и к чему он относился… В следующий момент, душа, сделав последнее усилие, вырвалась из тела. Я думала, что сама задохнусь, я впилась руками в стоявшую возле молодую знакомую докторшу, – она застонала от боли, мы держались с ней друг за друга. Душа отлетела. Тело успокоилось, лицо побледнело и приняло свой знакомый облик; через несколько мгновений оно стало невозмутимым, спокойным и красивым. Все стояли вокруг, окаменев, в молчании, несколько минут, – не знаю сколько, – кажется, что долго».
Пусть данная рукопись и является самиздатом, она тоже имеет некоторую историческую ценность. А еще более ценны воспоминания самого бердчанина об отдыхе в Сочи. Они настолько яркие, что Станислав Добровольский помнит каждую деталь.
В Сочи два дня искали сына Микояна
- Мы с моей женой ездили в Сочи раз в три года. Ее тетя с мужем нас очень хорошо встречали. Даже ездили на озеро Рица, где была дача Сталина, на экскурсию. Мария Федоровна была знакома с дочерью Сталина. Она мне говорила, чтобы я сходил на берег. Там была ограда, за которой любила гулять Светлана Аллилуева.
Был случай, когда я приехал в Сочи и тетя предложила: «Сейчас наш автобус пойдет и я остановлю, вы проедете с нами в санаторий имени Орджоникидзе». А туда можно было попасть только по пропускам. А позади нас шел сын Микояна, забыл, как его звали. А он на нас показывает и говорит: «Это со мной». А нас сразу на сцену завели. И вдруг подбегает какой-то мужик. Внизу играет духовой оркестр, отдыхающие танцуют. Мужик дергает меня за полу и спрашивает: «Вы откуда?» А я же не могу сказать, что из санатория совета министров СССР, и дергаю тетю. Она и говорит: «Мы из санатория совета министров СССР». А времена-то были какие страшные. Оркестр прекращает играть и ведущий объявляет о гостях из санатория министров СССР и просит встретить нас аплодисментами. А у меня настроение уже испортилось. Я прошу тетку, чтобы она нас вывела с территории. Мы уехали домой.
Утром проснулись и спрашиваем у Марии Федоровны, почему ее так долго не было. А она говорит, что пропал сын Микояна, и они его искали. Искали его два дня. Оказывается, что он подружился с какой-то симпатичной женщиной и у нее два дня пробыл. Все Сочи обыскали.
В Сочи я видел и Никиту Хрущева. Правда, только со стороны. Он любил покушать и выпить. И поэтому, когда он приезжал в Сочи, ему устраивали банкеты. Помню, один раз он на банкете побыл, уехал, а тетка позвала нас в санаторий, мол, пойдемте покушаем, после банкета осталось много водки и еды. И мы там сидели объедались после Хрущева.
Дочь Сталина написала воспоминания и их привезла тетя к нам в Бердск. Они у меня остались. Недавно вспомнил, покопался в бумагах и нашел. Сначала хотел выбросить, а потом решил отдать в музей. Раньше эту рукопись никому особо не показывал. Было ли ее опасно хранить в то время, даже не знаю, - вспомнил Станислав Добровольский.
Отказалась от гражданства СССР
Светлана Иосифовна Аллилуева (28 февраля 1926 года - 22 ноября 2011 года).
Родилась в семье Иосифа Сталина и Надежды Аллилуевой. Ее мать покончила жизнь самоубийством 9 ноября 1932 года.
Кандидат филологических наук. Работала переводчиком с английского языка и литературным редактором, выполнила перевод нескольких книг, в том числе произведений английского философа-марксиста Джона Льюиса.
В 1944 году вышла замуж за Григория Морозова, одноклассника брата Василия. Впоследствии брак был расторгнут. Сын Иосиф Аллилуев (1945—2008) стал кардиологом, доктором медицинских наук.
В 1949 году вышла замуж за Юрия Жданова. Юрий усыновил Иосифа, первого сына Светланы. В 1950 году у них родилась дочь Екатерина.
Работала в Институте мировой литературы с 1956 по 1967 год, в секторе по изучению советской литературы.
В 1966 года приехала в Индию, сопровождая прах своего гражданского мужа Браджеша Сингха. 6 марта попросила советского посла Бенедиктова позволить ей остаться в Индии, но он настаивал на том, чтобы она вернулась в Москву 8 марта, и заявил, что ей больше не разрешат выехать из СССР. В тот же день она явилась в посольство США в Дели с паспортом и багажом и попросила политического убежища. Разрешение на выезд из СССР ей дал член Политбюро ЦК КПСС А. Н. Косыгин.
Переезд на Запад и последующая публикация «Двадцати писем к другу» (1967), где Аллилуева вспоминала о своем отце и кремлевской жизни, вызвали мировую сенсацию (по некоторым утверждениям, эта книга принесла ей порядка 2,5 миллиона долларов). На некоторое время она остановилась в Швейцарии, затем жила в США.
В 1970 году вышла замуж за американского архитектора Уильяма Питерса (1912—1991), родила дочь (Ольга Питерс, позже переименованная в Крис Эванс (Chrese Evans)), в 1972 году развелась, но сохранила за собой имя Лана Питерс.
В 1982 году Аллилуева переехала из США в Великобританию, в Кембридж, где отдала дочь Ольгу, родившуюся в США , в квакерскую школу-интернат. Сама же начала путешествовать по миру.
Оказавшись в полном одиночестве, в конце ноября 1984 года неожиданно для окружающих появилась в Москве с дочерью. С энтузиазмом была встречена советскими властями, ей незамедлительно восстановили советское гражданство. Но скоро наступило разочарование. Аллилуева не смогла найти общий язык ни с сыном, ни с дочерью, которых она бросила в 1967 году. Ее отношения с советским правительством ухудшались. Она уехала в Грузинскую ССР. Там Аллилуева встретила свое 60-летие.
Прожив неполных два года в СССР, Аллилуева направила письмо в ЦК КПСС с просьбой разрешить ей выезд за границу. После личного вмешательства Михаила Горбачева в 1986 году ей было разрешено вернуться в США. Уехав, Аллилуева отказалась от гражданства СССР.
Последнее время Светлана Аллилуева жила в доме престарелых в окрестностях города Мэдисон (штат Висконсин) под именем Лана Питерс.
Аллилуева написала книги воспоминаний, вышедших за рубежом: «Двадцать писем к другу» (1967), «Только один год» (1969), «Книга для внучек: Путешествие на родину» (1991).