Эксперт расстрелял 652 патрона, изъятых у олигарха Голубева при обыске в Бердске

Виктор Голубев в процессе почти не задает вопросов, он только изредка делает замечания вполголоса

По делу бердского предпринимателя Виктора Голубева в бердском горсуде 18 декабря допросили Руслана Лунькова, старшего эксперта экспертно-криминалистического центра главного управления МВД России по Новосибирской области. Именно ему на экспертизу отправили 652 патрона, изъятых у предпринимателя. Хранение боеприпасов — один из эпизодов, вменяемых подсудимому Виктора Голубева. И единственный эпизод из трех вменяемых, по которому он признал себя виновным.

После проведения исследования Луньков почему-то не вернул патроны следователям. Почему это произошло, и хотели выяснить адвокаты предпринимателя. Защита заявила ходатайство об исключении протокола осмотра боеприпасов и 26 других материалов дела.

Руслан Николаевич рассказал, что осмотрел каждый из предоставленных 652 патронов от пистолета «Макарова» (ПМ). После их измерения каждый патрон он отстрелял из музейного ПМ на заброшенном военном полигоне за поселком Пашино. Это нужно сделать, чтобы проверить их боеспособность и пригодность.

— Где сейчас находятся гильзы, упаковки? — поинтересовался адвокат Евгений Смирнов.
— В чистом поле, — сообщил эксперт. После этих слов Виктор Голубев, сидя за решеткой, рассмеялся.
— Почему не выполнены требования инструкции по организации и производству судебных экспертиз?
— В заключении указано, что патроны были уничтожены. Упаковка была разрушена, поэтому не возвращалась. Полиэтиленовый пакет был разрезан. Гильзы я тоже не обязан сдавать, потому что патроны уничтожаются. Мне нужно забрать все пули, пороховые заряды и так далее?!

— Где гильзы? Вопрос только один: где гильзы? Хочу посмотреть на них, покажите мне, — выступил с единственным вопросом Виктор Голубев. Но эксперт не стал отвечать, так как давал пояснения ранее.

Эксперт не смог ответить на уточняющий вопрос адвоката Дмитрия Золотарева, сколько времени он истратил на отстрел 652 патронов. Защитник уточнил, что он должен был зарядить 81 магазин.

— В методике, на которую вы ссылаетесь, сказано, что эксперт должен зафиксировать упаковку, почему вы не зафиксировали, — продолжил допрос Золотарев.
— Сложилась такая практика, что мы фиксируем упаковку, только если она находится в разрушенном состоянии и не обеспечивает сохранность объекта.

Автор видео Дмитрий Добуш

После допроса свидетеля ходатайство заявила гособвинитель Анна Белова. Она пояснила, что ей необходимо допросить следователя Следственного комитета Дениса Шадрина, чтобы дать заключение о ходатайстве адвокатов подсудимых. Они, напомним, потребовали признать недопустимым доказательством протокол обыска в доме предпринимателя и другие документы. Никто из присутствующих не возражал.

«Это линия защиты»

Замруководителя следственного отдела по Бердску СКР Денис Шадрин рассказал, что именно он проводил обыск, а после составлял протокол. Отвечая на вопрос гособвинителя, он уточнил, что приглашенные специалисты использовали специальные технические средства для отыскания тайников, а изъятые предметы он фотографировал.

— Я посчитал, что нет необходимости указывать, какие технические средства использовались, — пояснил Шадрин.

Старший помощник прокурора Белова поинтересовалась, почему на двух листах протокола обыска нет подписей Виктора Голубева и его адвоката Евгения Смирнова. Шадрин пояснил, что по УПК каждый лист протокола должны подписывать понятые. А другие лица расписываются только в тех местах, где им, например, разъясняют права или они делают какие-то замечания.

— Я считаю, что это сейчас их линия защиты (Виктор Голубев утверждает, что расписывался на каждом листе, — прим. ред.), это не соответствует действительности. Каждый лист протокола не было необходимости подписывать, — пояснил Денис Юрьевич.

Адвокат Игорь Аханов еще поинтересовался, почему не указано в протоколе, к каким объектам применялись технические средства специалистов и каков результат этих исследований. Шадрин пояснил, что эти данные вносились бы, только если был бы какой-то результат.

— Время в протоколе обыска точное указано? — уточнил Аханов.
— Да, — пояснил Шадрин.
— Есть протокол допроса специалиста Колигова с вашим участием 24 апреля. Он начат в 9.00, закончен в 10.40, стоит ваша подпись. Протокол обыска с вашим участием в этот же день начался в 10.05. Почему?
— Обыск, я могу сказать, что проходил в это время. А по допросу я сейчас не могу точно сказать.

Отвечая на вопросы Виталия Голубева, сына Виктора Алексеевича, Шадрин однозначно заявил: именно патроны, изъятые в ходе обыска, направлены эксперту на исследование. Несмотря на то, что они изымались в начале обыска, а опечатывались только в конце. Все семь часов он держал патроны в поле зрения, пояснил Шадрин. Возвращаясь к вопросу об эксперте, который не вернул использованные гильзы от патронов и бирки от опечатанных мешков, замруководителя СО пояснил, что не посчитал нужным их вернуть.

Автор видео Дмитрий Добуш

Допустимые доказательства?

После удаления следователя гособвинитель выступила со своей оценкой законности ходатайства защиты о признании ряда доказательств недопустимыми. Адвокаты, напомним, также требовали исключить из материалов дела протоколы следственных действий, в которых принимал следователь СК Егор Чудаков, который тогда был еще студентом.

— Чудаков на момент проведения следственных действий не являлся сотрудником СК, следователем, не находился в подчинении Шадрина, — пояснила Анна Николаевна. — УПК не содержит какого-либо запрета на привлечение по одному уголовному делу в качестве понятого одного лица. О том, что Чудаков является заинтересованным лицом, не свидетельствуют никакие факты. Кроме этого, все протоколы засвидетельствованы подписью Чудакова и других понятых. Протоколы, на которые указывает защита, не оспариваются по их содержанию, поэтому они являются допустимыми доказательствами.

Отсутствие подписей Виктора Голубева и Евгения Смирнова на двух листах протокола обыска, по мнению гособвинителя, не влечет признание всего документа недопустимым доказательством. Поскольку УПК не обязывает ставить подписи участвующим лицам на каждом листе, это должны делать только понятые. Кроме этого, защита не оспаривает содержание листов, где нет подписи подсудимого и его адвоката. Заключение эксперта, по мнению Беловой, также является допустимым доказательством.

— Согласно УПК в протоколе действительно должны быть указаны технические средства, которые применяются при производстве следственного действия, — отметила Анна Николаевна. — Следователь пояснил, что использовал фотоаппарат, который он не указал. Однако в протоколе имеются сведения, что производилось фотографирование, к протоколу приложена фототаблица. Содержание протокола и таблицы не оспаривается стороной защиты. Полагаю, что данные о том, какая модель и марка фотоаппарата использовались, не является существенным нарушением УПК.

Судья Татьяна Васюхневич пояснила, что для разрешения ходатайства защиты требуется оценка доказательств. Поэтому свое решение она выскажет при оглашении приговора суда.